Раскрутка - Страница 49

Дима уже заметил темный «ниссан», стоявший на въезде. Возле машины топтался парень в яркой вискозной рубашке. Еще одна приметная тачка, темный джип, стояла в тени, возле стены универмага. Хозяин машины расхаживал по тротуару, смоля сигарету. Пассажиры то ли сидели в машине, то ли куда-то отошли. Еще у самых ворот рынка пристроилась красная «десятка», стекла опущены. Два парня, сидевших на передних креслах, пялились на желтое такси.

«Волга» остановилась. Радченко, надвинул козырек фуражки на глаза. В это мгновение его посетили путаные, бессвязные мысли. Он подумал, что жена уже давно проснулась и сейчас наверняка копается на кухне. А вот бывшая хозяйка Степанида Рябова, захворавшая накануне, наверняка еще в постели. Еще он подумал, что может не уйти живым с этой пыльной площади. Если уж местная братва решила грохнуть человека, они выполнят задуманное. Парни могут без должного уважения отнестись к милицейскому мундиру. У них наверняка есть фотографии Димы, на худой конец словесное описание.

Он выбрался из салона, подошел к «жигулю», открыл багажник. Заметил, что взгляды парней, караулящих его, встретились в одной точке. Появление мента произвело тот самый эффект, на который рассчитывал Дима. Все участники действа схватились не за пушки, а за мобильные телефоны. Начали созваниваться друг с другом и сообщать куда надо, что к машине прибыл майор милиции. Братву сбили с толку мундир и новая прическа Радченко. А под тенью фуражки не разглядишь лицо.

Дима достал из-под запаски компакт-диск в пластиковой коробочке, подхватил обрез и пистолет с запасными обоймами, завернутые в брезент, и, залезая на заднее сиденье такси, сказал водителю:

– Трогай, только поскорее.

– Теперь куда?

– Я покажу. Поехали, живо.

* * *

В кафе «Лукоморье» Дунаева заняла все то же столик в дальнем углу зала, у окна. Сегодня она увидит сына, они поедят мороженого, посмотрят мультфильмы. Максим получит еще одну игрушечную машинку для своей коллекции. И расскажет о том, как ему живется с отцом. Ольга Петровна выпила молочный коктейль, полистала журнальчик для домохозяек, который захватила с собой. И нашла в нем сразу три рецепта счастливой семейной жизни.

Рецепт первый: нужно пользоваться только душистым мылом «Суар», которое убивает всех микробов, делает кожу эластичной и упругой, отчего все мужчины просто сходят с ума. Они готовы идти на край света, жертвовать всем ради любимой. А что еще надо женщине? Второй рецепт – покупка итальянской стиральной машины, которая не будет своим шумом мешать вам в минуты интимной близости. И сразу мир посетит гармония, а человеческое существование обретет смысл. Третий рецепт – немецкая кофеварка. Это чудо-машина наполнит тело энергией, даже после трудного дня у вас останется много сил, которые вы сможете отдать любимому человеку и детям. Ваша семейная жизнь станет радостной, насытится всеми красками бытия, словно крепкий ароматный кофе.

Ольга Петровна подумала, что стиральную машину и кофеварку надо было приобретать раньше, когда некоторое, пусть видимое, подобие семейной жизнь еще оставалось. Эту жизнь можно было спасти. А теперь, когда до развода оставались считаные дни, не поможет даже самое радикальное средство – хваленое мыло «Суар», от которого млеют и добреют все мужики. Она посмотрела на часы и подумала, что ребенка привезут, как всегда, с большим опозданием. Дунаева заказала апельсиновый сок и от нечего делать снова, на этот раз не торопясь, стала переворачивать глянцевые страницы журнала. К тем трем рецептам добавились восемь не менее эффективных способов сделаться счастливой. Дунаева позвонила на работу Гвоздева, но никто не ответил. К домашнему телефону подошла какая-то особа с неприятным высоким голосом и спросила, кто беспокоит.

– Вот что, Ольга Петровна, – сказала незнакомая женщина. – Я бы на вашем месте навсегда забыла этот номер. И больше сюда не названивала.

– Отчего же так, милочка? – спросила Дунаева.

– Оттого, милочка, что совесть надо иметь, – был ответ. – А стыда и совести у вас с наперсток. Или того меньше.

– Я хочу поговорить с сыном.

– С сыном… Заботливая мамаша нашлась. Вылезла из помойки.

А дальше матерно. И запищали гудки отбоя. Еще через полчаса она поняла, что ждать больше нечего, но все-таки просидела еще минут двадцать. Вышла из кафе, села в машину и поехала в банк «Спектр», где в ячейке, о существовании которой не знал даже ушлый Гвоздев, хранились деньги, припасенные на самый черный день. И еще золотые вещицы, которыми она очень дорожила. Денег с лихвой хватит на некоторое время. До развода, раздела имущества. И даже останется.

* * *

«Волга» промчалась по улице, свернула в переулок. Позади остались пятиэтажные дома, потянулся бетонный забор фабрики. Не сбавляя газа, машина пронеслась несколько кварталов, свернула к реке, в переулки, застроенные частными домами. Таксист с интересом поглядывал в зеркальце. Майор на заднем сиденье стянул с себя форменный китель, штаны и серо-голубою рубаху. Быстро переоделся в гражданскую одежду, летние штаны, рубашку в красную полоску и синюю бейсболку. Засунул в безразмерный рюкзак бумажный пакет с харчами и бутылку воды, положил на колени обрез двустволки, разорвал коробку с патронами и зарядил ружье. Затем, переломив его надвое, засунул обрез в рюкзак и сказал:

– Сейчас поворот налево, там еще сто метров. И стоп. Теперь сматывайся отсюда. Только поскорее.

Таксист только сейчас осознал, что он влип в какую-то гнусную историю, которая наверняка плохо кончится. А пассажир, скорее всего, не мент, а бандит с большой дороги. Радченко сунул в руку водителя сто баксов, вытряхнулся из машины и глянул вслед такси, поднявшего облако пыли. Улица тихая, застроенная частными домами и такая узкая, что здесь едва ли разъедутся два автомобиля. Грунтовая дорога спускалась к реке. Над заборами высилась трансформаторная будка, сложенная из красного кирпича. У ее стены стоял мотоцикл «Иж-Юпитер». Хромированные крылья покрылись слоем пыли, а на синем бензобаке кто-то накорябал гвоздем неприличное слово.